Мародерские хроники - Страница 42

тяжелое наше вооружение, будем теперь хранить в кабине ТТМа. Автоматы же теперь должны находиться у каждого прямо на рабочем месте в кабине. После этого разговора все, какие–то задумчивые, разбрелись по своим спальным местам. Кстати, еще договорились, что после того, как выедем с территории бывшего Цимлянского водохранилища, на любой стоянке устанавливать дежурства.

На следующий день началась наша боевая учеба. Саша с Флюром, вспомнив свое военное прошлое, за эти три дня согнали с нас по семь потов. Мы израсходовали половину нашего немалого запаса патронов, но из РПГ было сделано всего три выстрела, и то стреляли только Флюр и Саша. После этого, у нас в запасе осталось всего шесть запасных выстрела. В стрельбе из автоматов по мишеням приняли участие и наши женщины. Одним словом — развлекались мы по полной. У меня даже одно ухо стало плохо слышать, а на плече образовался синяк от отдачи АКМа. Но, как говорится, все когда–нибудь кончается, и эти три сумасшедших дня тоже закончились.

И вот в 12 часов дня, 26 марта, мы тронулись в путь, предварительно еще раз заполнив все наши свободные емкости соляркой. Температура установилась -19 градусов, шел слабый снег. Порядок нашего движения оставался прежним. Выезд с поверхности бывшего водохранилища я заметил только потому, что вдали, слева по ходу нашего движения, в бинокль можно было разглядеть многоэтажные, сверху засыпанные снегом строения. Посмотрев навигатор, я понял — мы проезжаем, мимо города Цимлянска. Пожалуй, за всю мою смену, это было единственное развлечение для глаз. После этого продолжилось обыденное, монотонное движение, когда глазу не за что было, зацепится, кроме, как за впереди идущий вездеход.

Эта продолжалось до глубокой ночи. В третьем часу, когда за управлением сидел Сергей, а я был в полудреме, мы остановились. Сразу же раздался вызов по рации, когда Сергей включил ее на прием, из динамика раздался несколько озабоченный голос Флюра:

— Малой, разбуди–ка Батю, тут нужно один вопрос перетереть — что будем делать дальше?

— А что, там какие–нибудь проблемы? Что, аборигены появились? — взволнованно спросил Сергей.

— Во, совсем одичал мужик, уже скоро своей тени начнешь бояться. Не бойся, парень — Хан с тобой. А здесь, невдалеке я вижу какую–то гору, наверное, это террикон над шахтой. Так что, буди Батю, пускай он решает — будем ее осматривать, или едем дальше.

К этому времени я уже окончательно проснулся, поэтому, просто взял рацию из рук Сергея и спросил:

— Хан, а света, или движения ты никакого не видишь? Может, заметен дым, или еще какие–нибудь признаки пребывания там человека?

— Да ни хрена там не видно! Темно, как в попе у негра. Саня даже в тепловизор, уже минут пять разглядеть ничего не может. И пока ехали, я никаких следов на снегу не видел.

Я немного подумал, потом скомандовал в микрофон рации:

— Всем водителям, сейчас подъезжаем к грузовому Уралу и встаем на стоянку до утра. Володь, ты предупреди наших дам, чтобы разогревали супчик. Все, встречаемся в нашем кунге.

Потом положил рацию, подтолкнул Сергея и сказал:

— Да, Малой, ничего не скажешь, ты — просто везунчик. Опять тебе подфартило — отбарабанил только половину смены и опять можно поспать. Давай теперь, сразу за Валерой паркуй ГАЗон и пойдем к нашим постелькам.

Широко улыбаясь, Сергей ответил на мой подкол:

— Батя, ты еще забыл про горячий супчик, а этим подфартило и тебе тоже.

Я усмехнулся:

— Но ты особо не радуйся, вспомни о нашей договоренности начинать устанавливать дежурства на стоянках. Вот я и думаю, что не отработавшие свою смену мужики будут дежурить этой ночью.

В этот момент начал движение ТТМ, и Сергей, почти что сразу, тронулся за ним. Минуты через три, припарковавшись рядом с другими нашими вездеходами, мы с Сергеем направились в теплый женский кунг.

В помещении уже сидели все наши водители, Маша с Ириной готовили все для предстоящего обеда, дети спали, а остальные женщины сидели на своих спальных местах. Чтобы не разбудить детей, все говорили очень тихо и мало. Пока ждали рыбного супа, обговорили график дежурств. Решили, что дежурный будет сидеть в ТТМе, а в случае тревоги — по рации поднимать оба кунга. Подъем договорились устраивать в восемь часов, чтобы, когда посветлеет, осмотреть окрестности, и, если не будет никаких следов, не терять зря времени и ехать дальше. Печку в мужском кунге Николай разжег сразу после остановки, поэтому после этого позднего обеда в нашей будке было уже тепло, мы, особо не разговаривая, сразу же разделись и улеглись спать, было три часа ночи.

Утром после подъема, даже не завтракая, Саша с Флюром, на ТТМе, отцепив прицеп, объехали вокруг шахты. Мы еще не успели даже позавтракать, когда они появились. Лица у обоих были не очень веселые. Саша, довольно сухо, особо не распространяясь, доложил, что они видели:

— Как только рассвело, Флюр, дежуривший последним, разбудил меня, и мы два раза объехали эту шахту, первый раз с радиусом метров пятьсот от террикона, второй — километра полтора, два. Никаких следов не нашли. Вдалеке видны еще несколько терриконов, наверное, нужно заглянуть и туда.

Этой новостью он особо никого и не расстроил, уже все предполагали, что на этой шахте вряд ли будет кто живой. Окрестности вокруг ближайшей снежной горы уже и ночью показались всем неживыми: уж очень все было тихо, не было никакого запаха дыма, и все окутывала полная тьма. А если говорить совсем откровенно, после стольких лет одиночества ни у кого уже не осталось уверенности, что мы можем встретить кого–нибудь живого, поэтому все восприняли это известие, как бы в рабочем порядке. Потом решили — следующий наш маршрут будет пролегать по прямой в сторону моря. По карте получалось, что только краешком мы зацепим мелкие поселения, с находящимися там терриконами.